Фотограф фиксировал происходящие в течение 4 лет события на лавочке

Тема скамейки не нова в истории фотографии. Практически все известные жанровые фотографы с огромным удовольствием снимали и снимают и жизнь на скамейках. Скульпторы превращают скамейки в памятники в призведения почти ювелирного искусства. А вспомним карикатуры Херлуфа Бидструпа.



Женя Котенко выбрал скамейку не на улице, не бульваре или в парке. Он нашел ее в своем дворе – неказистое, излатанное, израненное сооружение, однажды покрашенное в голубой небесный цвет силами домоуправления, потом в красный, или наоборот, постоянно переживающее апокалипсис. Это даже не скамейка, а лавочка, т.е. что-то нелепое, смешное вокруг которой всегда горы окурков, лушпаек от семечек, бутылок и прочего мусора. Забавно, в один прекрасный момент возле нее появилась урна. Сначала она была уныло серого цвета, потом ее не очень старательно выкрасили. Мусора, правда, на земле не уменьшилось. Урна периодически исчезала, и снова возвращалась.



Текст: Андрей Текила
Фотографии: Женя Котенко
Котенко четыре года снимал все, что происходило на лавочке. Получился тайно подсмотренный театр, почти шекспировского гротеска, накала и остроты. И в нем задействованы не только люди, но и собака, кот… Неприкаянные, голодные животные. Здесь жизнь и смерть сидят рядом, трутся друг о друга, смеются друг над другом, издеваются. Режиссер – неугомонный «упивец» Вакх, веселит своими спектаклями для одного зрителя (фотографа) в которых, однако, доминирует презрительный тон. Это настроение передается и человеку с фотокамерой, интонация у которого иронично-брезгливая. Эффект подсмотренности усиливает любопытство зрителя, который приобщается к подглядыванию, испытывает приятные чувства, свойственные вуаеристам, от совершения чего-то не совсем правильного, дозволенного, от проникновения в чужую тайну. Котенко конечно же провокатор.



Женя не просто снимал, а исследовал целый социальный пласт населения Украины. Скамейка у него получилась еще и в виде образа раны, которая сама себя раздирает, углубляет, раздражает. Фотограф наблюдает за всем, что происходит на скамейке сверху, моделирует взгляд бога, развлекающегося и равнодушно созерцающего происходящее. Такое впечатление, что это он поставил сюда скамейку и заставил фотографа приобщиться к жизни на ней, еще раз наставляя нас, что человек получился из земли: он «рожден грязью».




Скамейка – это модель мира. Все вертится вокруг скамейки. Изнемогающие от любовной жажды парочки, которым некуда деться, ищут скамейку; алкоголики и бомжи вообще без скамейки не представляют свою жизнь – для них это и дом, и стол, и туалет, и кровать; дети постоянно ломают скамейки; студенты на скамейках доглатывают недостающие знания перед экзаменами; старики на скамейках доживают свои последние дни.