Ассанж, его охранник и канал Russia Today

На прошлой неделе я ходила к Ассанжу в посольство. Разговор был, разумеется, офф зе рекорд, так что публиковать я его не буду, а напишу только то, что Джулиан сам категорически рекомендовал мне опубликовать. Пока еще не поздно.

Ассанж рассказал мне очень поучительную историю о том, как закрывали курдское телевидение в Дании. Эта история стала ему известна благодаря оказавшимся в его распоряжении шифрограммам, так же, как ему становятся известны все другие потрясшие мир истории – от дипломатических депеш с недипломатичными отзывами до сотен нераследованных военных преступлений в Ираке.
Жило-было в Дании курдское телевидение. В Дании – потому что в других местах, более подходящих для курдского телевидения, жить ему не давали. Вещало это телевидение на турецких курдов, что очень не нравилось в то время турецким властями. Турецкие власти намекали и даже прямо говорили своей коллеге по НАТО – Дании – что хорошо бы курдское телевидение под благовидным предлогом прикрыть. Но Дания вяло отвечала, что предлога нет, их много раз проверяли, терроризм они не пропагандируют и вообще, мол, у нас демократия.

Демократия процветала недолго. Ровно до того момента, пока Датский Принц – пардон, премьер-министр – всем нам известный тов. Расмуссен – не возжелал стать Генсеком НАТО. А Турция возьми да и заблокируй его кандидатуру. За то самое несчастное курдское телевидение. Большие дядьки посовещались и решили, что судьба одного телеканала, бывшего единственным глотком свежего воздуха для целого народа – не велика цена за пост аж Генсека аж НАТО. И решили срочно найти в курдском телевидении признаки экстремизма. Невзирая на свободу и демократию. Экстремизма не нашли, но нашли какие-то другие некрасивости. В распоряжении Викиликс есть шифрограмма, на которой сам Барак Обама просит решить вопрос курдского телевидения «креативно». Чтобы цивилизованный мир не был обвинен в удушении свободы слова. Что и было сделано.






«С вами они будут делать то же самое», – сказал мне Ассанж. И у меня, скажу вам с грустью, мало в этом сомнений. Не успела я вернуться из Лондона, Палата представителей США приняла резолюцию, где, помимо прочего, содержится прямое указание определить влияние в Европе «российских государственных СМИ» и координировать «встречные меры со стороны местных правительств».
Другими словами, американские власти будут давить на всех в Европе, чтобы нас оттуда вышвырнули. Что уже происходит. За последний год мы переживаем одновременно несколько не самых приятных тенденций.





1. Давление на наших сотрудников. Которое иногда выливается вот в такие истории, иногда заставляет людей тихо уволиться, иногда, к счастью, вызывает ответную ярость и желание еще бодрее работать, отстаивая свою правду. Целый директор Радио Свобода – и он сильно не один – пророчит, что «начинающие журналисты тоже уже начинают понимать, что после работы на RT им будет непросто устроиться в солидное СМИ».

2. Тонна – нет, мегатонна! – порочащих нас публикаций в западных СМИ. Один только Гардиан за две недели посвятил нам шесть публикаций, общий смысл которых – «Какого лешего эта путинская пропаганда отравляет несознательные умы на великой британской земле». Я не вспомню – и никто не вспомнит – сходу хоть один известный западный медийный бренд, который не разразился бы в наш адрес гневной отповедью.
Кристиан Аманпур – известнейшая ведущая CNN – а по совместительству жена бывшего госдеповца Джеймса Рубина позвала в эфир нашу Аниссу Науэй, «чтобы поговорить об Украине», но говорили, разумеется, ни о какой не Украине, а о том, какое мы жуткое, богопротивное пропагандистское УГ. Анисса не растерялась, ей – американке – вести дискуссию с американцами легко и приятно. Но свободолюбивая и объективная супруга сотрудника Госдепа все самое убедительное из Аниссы, разумеется, вырезала.
Пропагандой нас делает то, что мы финансируемся государством. В то время как другие СМИ, так же финансируемые государством: Дойче Велле, ВВС World Service, France 24– свободно вещают в свободной Европе, и никто не шлет им предупреждений и не пишет о них под копирку одни и те же обвинительные речуги, как взбесившийся не принтер даже, а ксерокс.

3. Появление в западной и нашей соу коллд «либеральной» прессе публикаций о том, что на нас уходит уйма денег, и при этом мы очень неэффективны. Цифры при этом чаще всего перевираются*, а потом уже никому ничего не докажешь – слово не воробей, а напечатанное слово – это вообще в наше время сверхзвуковой летательный аппарат. Эти материалы потом репостят и ретвитят наши оппозиционеры, пытаясь создать вокруг нас раздражающий фон: что вот, мол, уходят на них народные миллиарды, а чем они занимаются и кому это надо, вообще непонятно.

4. Прямые угрозы отзыва лицензии. За последнее время у нас было девять предупреждений от британского медиарегулятора. Им не нравится все. Я бы еще поняла, если бы они обнаружили у нас прямое вранье, неверные факты, что-то такое конкретно неправильное. Но этого не нашли. Да и не надо. Достаточно обвинить нас в отсутствии объективности. Как, например, в случае с Украиной, когда, с точки зрения Ofcom, телеканал «не отразил в должной мере позицию временного правительства Украины». Или в случае с нашим освещением Ливии, когда фактически нас обвинили в том, что не была представлена точка зрения НАТО. Как будто ВВС когда-либо «отражало в должной мере» позицию Кремля на что-либо.

5. Давление на появляющихся у нас в эфире экспертов. Мой друг Стивен Коэн, умнейший и образованнейший американский политолог, специализирующийся на России, человек, на дне рождения которого в прошлом году на моих глазах чистил вяленого леща его друг Михаил Горбачев, сказал мне, что такого давления, как сейчас, он не испытывал даже во времена холодной войны. Стоит ему появиться у нас в эфире и сказать что-то, отличное от хора мейнстримовских обличений, как обличать в разных эфирах начинают уже его самого. Мы постоянно видим вот такие призывы. И видим их, конечно, не только мы, но и все, кому они адресованы.
Влияет ли это на нас? Конечно, влияет. Думаю, у многих ребят на RT есть такая простая человеческая усталость от бесконечной войны со всеми. Ужас, как надоело оправдываться, отвечать в стотысячный раз, звонит ли вам Путин и как часто он это делает, раздавать бессмысленные интервью, которые все равно перепутают, переврут, порежут и обернут против нас, что и кому бы ты ни сказал.






Лично я очень не люблю жить в состоянии войны. От свары с соседями до международного информационного противостояния. Меня это не заводит, не подзадоривает и даже не делает сильнее. Просто нервирует. И отвлекает от настоящей работы. Мне часто хочется отойти тихонько в сторонку и заняться своей частной жизнью – растить двух своих чудесных младенцев, писать что-нибудь жизнерадостное про лето и про любовь, печь пироги. Но тогда происходит что-то, что напоминает мне, зачем это все. Как произошло на прошлой неделе, когда я выходила из эквадорского посольства после встречи с Ассанжем.

В посольство не пускают с телефонами. И я оставила свой у охранника – любопытного и веселого дядечки, сидевшего за столом перед дверью квартиры, в которой находится посольство. Когда я вышла, дядечка стал со мной кокетничать – мол, верну вам, девушка, телефон, только если мне улыбнетесь. Я улыбнулась, он вернул телефон и спросил, по случаю, чем я вообще занимаюсь – интересно же, кто ходит к Ассанжу.
– Вы смОтрите такой телеканал, RT? Я его главный редактор, – сказала я.
И тут, я не шучу, охранник изменился в лице и подскочил со своего стульчика, вытянулся по струнке, только что честь не отдал.
– Нет, серьезно? Не может быть?! Нет, я не верю?! Что, правда?! – повторял он, мгновенно прекратив кокетничать.
Я дала ему свою визитку, он попросил на ней расписаться, «потому что мне дома никто не поверит, что я говорил с боссом RT». Оказалось, что они смотрят нас всей семьей, потому что «мы бы так и не знали ничего, что на самом деле происходит в мире, как все эти ослы, которые смотрят только ВВС».
Это я все к чему? К тому что – не дождетесь.





оригинал