Дмитрий Харатьян: заложник образа романтического героя
21 января празднует свое 58-летие актер театра и кино, народный артист России Дмитрий Харатьян. Его самая известная роль – Алеши Корсака в фильме «Гардемарины, вперед!» – на долгие годы закрепила за ним амплуа романтического героя и принесла невероятную популярность. И это сыграло с ним злую шутку. Став заложником одного образа и пережив испытание славой, Харатьян впадал в затяжные депрессии и злоупотреблял алкоголем. Впрочем, ему удалось преодолеть кризис среднего возраста и найти в себе силы изменить и свой экранный образ, и свое отношение к жизни.
Дмитрий Харатьян в фильме *Розыгрыш*, 1976
Дмитрий Харатьян не мечтал об актерской профессии и в кино впервые попал совершенно случайно – когда он учился в 10-м классе, его знакомая решила прийти на пробы в фильм «Розыгрыш» Владимира Меньшова и попросила сходить с ней за компанию. В результате Харатьян получил свою первую главную роль, которая стала для него успешным кинодебютом и сразу же закрепила за ним амплуа романтичного юноши с гитарой.
Кадр из фильма *Зеленый фургон*, 1983
В прессе его часто называют армянином по отцу и гардемарином по матери, и в этой шутке есть немалая доля правды. На четверть актер действительно армянин по отцу, и из-за своей нерусской фамилии он даже испытывал сложности в профессии. Однажды ему предложили роль Пушкина, он удачно прошел пробы, на которых с помощью гримеров удалось достичь даже портретного сходства. Но худсовет его не утвердил – великого русского поэта не мог играть актер с армянской фамилией.
Актер в юности
Всесоюзная популярность пришла к нему в 1987 г., когда он сыграл роль Алеши Корсака в фильме Светланы Дружининой «Гардемарины, вперед!». Правда, на эту роль был уже утвержден другой актер – Юрий Мороз, но он был занят съемками своего дипломного фильма и отказался от участия в этом проекте. Харатьян появился, когда съемки были уже в самом разгаре. Долго убеждать режиссера не пришлось – он только начал петь «Как жизнь без весны, весна без листвы…», Дружинина поняла, что она нашла главного героя. После выхода фильма на актера обрушилась невероятная популярность – девушки присылали мешки писем, преследовали его повсюду и одолевали вниманием. Правда, звездной болезни ему удалось избежать – по признанию актера, у него всегда была заниженная самооценка, что и спасало. Свой успех Харатьян был склонен объяснять скорее везением и счастливым стечением обстоятельств, чем собственной гениальностью.
Кадр из фильма *Гардемарины, вперед!*, 1987
Эта роль стала знаковой для Харатьяна и на долгие годы стала его визитной карточкой. Возможно, это было заложено генетически: «Мои прадеды были дворяне, не слишком известного рода, но с титулами. Линия гардемаринов пошла от прапрадеда (по матери) Степана Гамзекова. Он был мореплавателем, а потом — управляющим островом Унгун на Алеутских островах. И женился он на алеутке. От них и начался род гардемаринов. Мой прапрадедушка, например, тоже им был. Его 1917-м году расстреляли в Хельсинки революционные матросы. Ему было всего 27 лет. И гардемарина Алексея Корсака я сыграл, когда мне исполнилось 27 лет. Поэтому, я думаю, что «Гардемарины» появились в моей жизни не случайно. Это зов предков», – рассказывал актер.
О том, что такое точное попадание «в десятку» – одновременно и удача, и беда для актера, Харатьян понял позже. Ни зрители, ни режиссеры не хотели его видеть в другом амплуа. Актер признавался: «Есть шлейф, который, как мне кажется, мешает режиссерам разглядеть во мне что-то новое, иное. И вообще, это отдельная работа для режиссера – менять сложившийся актерский образ. Парадокс – чем ярче ты сыграешь роль, тем сложнее тебе потом сосуществовать с этим ярким образом в профессии… За успех яркого образа потом приходится расплачиваться всю актерскую жизнь».
Первый серьезный кризис настиг актера в 33 года. До этого возраста он жил «наотмашь» – пил, курил, не спал по несколько дней, не заботился о своем здоровье и внешнем виде. Актер признается, что даже начал спиваться и превращаться в запойного алкоголика. К тому же, после «Гардемаринов» наступило пресыщение – все цели были достигнуты, внимания и славы было слишком много. В течение двух лет он пребывал в тяжелейшей депрессии, выйти из которой помог психотерапевт. В 37 и в 42 года Харатьян пережил еще два кризиса. Однако точку в своей разгульной жизни он поставил сам – говорит, что сработал инстинкт самосохранения. С тех пор у него произошла серьезная переоценка ценностей, он занялся своим здоровьем и изменил образ жизни.
Долгое время Харатьян был заложником образа романтического героя, но, начиная с фильма «Тайны дворцовых переворотов», он начал играть «исключительно обаятельных мерзавцев, мерзопакостных гаденышей и отпетых негодяев». Смене имиджа способствовали и те изменения, которые произошли с возрастом с самим актером: «На самом деле я давно вырос. Время гардемаринов уже в прошлом… Я начинал романтиком, но романтизм свойствен больше молодым людям, верящим в идеалы, в любовь, добро, дружбу. А мне всё-таки уже 50 лет. Не могу сказать, что с годами я стал желчным, но тем не менее многие иллюзии меня уже покинули. И наши гардемарины для меня – герои минувших лет. Мне неинтересно всю жизнь оставаться Алёшей Корсаком».
Дмитрий Харатьян в фильме *Розыгрыш*, 1976
Дмитрий Харатьян не мечтал об актерской профессии и в кино впервые попал совершенно случайно – когда он учился в 10-м классе, его знакомая решила прийти на пробы в фильм «Розыгрыш» Владимира Меньшова и попросила сходить с ней за компанию. В результате Харатьян получил свою первую главную роль, которая стала для него успешным кинодебютом и сразу же закрепила за ним амплуа романтичного юноши с гитарой.
Кадр из фильма *Зеленый фургон*, 1983
В прессе его часто называют армянином по отцу и гардемарином по матери, и в этой шутке есть немалая доля правды. На четверть актер действительно армянин по отцу, и из-за своей нерусской фамилии он даже испытывал сложности в профессии. Однажды ему предложили роль Пушкина, он удачно прошел пробы, на которых с помощью гримеров удалось достичь даже портретного сходства. Но худсовет его не утвердил – великого русского поэта не мог играть актер с армянской фамилией.
Актер в юности
Всесоюзная популярность пришла к нему в 1987 г., когда он сыграл роль Алеши Корсака в фильме Светланы Дружининой «Гардемарины, вперед!». Правда, на эту роль был уже утвержден другой актер – Юрий Мороз, но он был занят съемками своего дипломного фильма и отказался от участия в этом проекте. Харатьян появился, когда съемки были уже в самом разгаре. Долго убеждать режиссера не пришлось – он только начал петь «Как жизнь без весны, весна без листвы…», Дружинина поняла, что она нашла главного героя. После выхода фильма на актера обрушилась невероятная популярность – девушки присылали мешки писем, преследовали его повсюду и одолевали вниманием. Правда, звездной болезни ему удалось избежать – по признанию актера, у него всегда была заниженная самооценка, что и спасало. Свой успех Харатьян был склонен объяснять скорее везением и счастливым стечением обстоятельств, чем собственной гениальностью.
Кадр из фильма *Гардемарины, вперед!*, 1987
Эта роль стала знаковой для Харатьяна и на долгие годы стала его визитной карточкой. Возможно, это было заложено генетически: «Мои прадеды были дворяне, не слишком известного рода, но с титулами. Линия гардемаринов пошла от прапрадеда (по матери) Степана Гамзекова. Он был мореплавателем, а потом — управляющим островом Унгун на Алеутских островах. И женился он на алеутке. От них и начался род гардемаринов. Мой прапрадедушка, например, тоже им был. Его 1917-м году расстреляли в Хельсинки революционные матросы. Ему было всего 27 лет. И гардемарина Алексея Корсака я сыграл, когда мне исполнилось 27 лет. Поэтому, я думаю, что «Гардемарины» появились в моей жизни не случайно. Это зов предков», – рассказывал актер.
О том, что такое точное попадание «в десятку» – одновременно и удача, и беда для актера, Харатьян понял позже. Ни зрители, ни режиссеры не хотели его видеть в другом амплуа. Актер признавался: «Есть шлейф, который, как мне кажется, мешает режиссерам разглядеть во мне что-то новое, иное. И вообще, это отдельная работа для режиссера – менять сложившийся актерский образ. Парадокс – чем ярче ты сыграешь роль, тем сложнее тебе потом сосуществовать с этим ярким образом в профессии… За успех яркого образа потом приходится расплачиваться всю актерскую жизнь».
Первый серьезный кризис настиг актера в 33 года. До этого возраста он жил «наотмашь» – пил, курил, не спал по несколько дней, не заботился о своем здоровье и внешнем виде. Актер признается, что даже начал спиваться и превращаться в запойного алкоголика. К тому же, после «Гардемаринов» наступило пресыщение – все цели были достигнуты, внимания и славы было слишком много. В течение двух лет он пребывал в тяжелейшей депрессии, выйти из которой помог психотерапевт. В 37 и в 42 года Харатьян пережил еще два кризиса. Однако точку в своей разгульной жизни он поставил сам – говорит, что сработал инстинкт самосохранения. С тех пор у него произошла серьезная переоценка ценностей, он занялся своим здоровьем и изменил образ жизни.
Долгое время Харатьян был заложником образа романтического героя, но, начиная с фильма «Тайны дворцовых переворотов», он начал играть «исключительно обаятельных мерзавцев, мерзопакостных гаденышей и отпетых негодяев». Смене имиджа способствовали и те изменения, которые произошли с возрастом с самим актером: «На самом деле я давно вырос. Время гардемаринов уже в прошлом… Я начинал романтиком, но романтизм свойствен больше молодым людям, верящим в идеалы, в любовь, добро, дружбу. А мне всё-таки уже 50 лет. Не могу сказать, что с годами я стал желчным, но тем не менее многие иллюзии меня уже покинули. И наши гардемарины для меня – герои минувших лет. Мне неинтересно всю жизнь оставаться Алёшей Корсаком».
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.