Китай забирает сибирские реки

Продвижение Китая на север идет медленно, но верно. Наши соседи успешно осваивают дальневосточные земли, отправляя на родину эшелоны древесины, строят на Урале огромные теплицы, вытесняя местных фермеров с овощных рынков, заваливают магазины текстилем и кожей, добивая легпром Центральной России. Но самый чувствительный удар китайцы наносят по нашим водным ресурсам. Делается это как-то исподволь, незаметно. Поэтому тревогу никто не бьет.

В результате систематического забора Китаем воды из рек, берущих начало на севере КНР, Иртыш может стать несудоходным, превратившись южнее Омска в болото. Это не только грозит оставить Омск без питьевой воды, но и резко снизит возможности многих гидроэлектростанций – при низком напоре они просто не смогут работать. Впрочем, разрушительные последствия от действия наших южных соседей значительно усиливаются и неблагоприятным изменением природных факторов. По стратегическому прогнозу Росгидромета, неблагоприятные природно-климатические процессы приведут уже к 2015 году к уменьшению стока рек на юге Сибири на 10-20%.

Такие выводы содержатся в гидрологической модели реки Иртыш от границ Китая до створа с. Красноярка Омской области до 2030 года. Эта модель была создана в рамках проекта «Трансграничное управление водными ресурсами реки Иртыш» российскими учеными совместно с учеными Франции и Казахстана.

Однако последствия китайской экспансии на юг Сибири куда более значительны, они затрагивают не только Иртыш, но и Амур, говорят эксперты. При этом возможность российских властей влиять на эту ситуацию имеет исключительно декларативный характер. Дело в том, что Китай не присоединился к Конвенции об охране и использовании трансграничных водотоков и международных озер (1992г.) и Конвенции о праве несудоходных видов использования международных водотоков (1997г.), которые определяют международные правила пользования трансграничными водными ресурсами. Поэтому мы не можем подать на КНР в международные суды, которые обязали бы его изменить свою водную политику. Пекин считает, что Иртыш вытекает из Китая в Казахстан, а не в Россию, и поэтому согласен обсуждать эту проблему только в рамках двусторонних отношений с этой страной. Так что мы остаемся фактически за бортом переговорного процесса.

- Но надо иметь в виду, что Иртыш – это лишь одна река. Куда большие проблемы мы имеем на крупных притоках Амура — Аргуни и Сунгари, — говорит и.о. зам. директора Института водных проблем РАН Михаил Болгов.

«СП»: — Что делают российские власти, чтобы решить проблему водоснабжения Омска?

- В рамках федеральной программы развития водного хозяйства мы создали проект низконапорного гидроузла, который позволит закачивать в систему водоснабжения Омска воду в даже в условиях сильно обмелевшего Иртыша. Этот проект будет финансироваться федеральным центром одним из первых, пуск гидроузла должен состояться до конца будущего года. Таким образом, вода в квартирах и на предприятиях Омска будет. Правда, это никак не решает проблему судоходства на Иртыше, которая назревает. Техническими средствами эту проблему не решить. Так же как снижение напора на гидроэлектростанциях по течению реки.

«СП»: — Насколько велико вмешательство Китая в водосток Черного Иртыша?

- Из общего стока реки в 5 кубических километров в год, Китай в последние годы забирает 1,8 куб. километра.

«СП»: — К этому добавится сокращение стока до 20% в связи с негативным изменением природно-климатических процессов уже в ближайшие пару лет, говорят метеорологи. В итоге русло Иртыша южнее Омска может стать просто болотом. Это опасность серьезная?

- Нельзя исключать такую возможность. Тем более, что интенсивность водозабора со стороны Китая может еще увеличиться. Там есть такие планы.

«СП»: — При этом Пекин не признает Россию стороной на переговорах по этому вопросу.

- Да, зимой этого года они последний раз отказались вносить вопрос о водозаборе из Черного Иртыша на переговорах в рамках Шанхайской организации сотрудничества. Таким образом, весь диалог в настоящее время сведен исключительно к двусторонним переговорам между КНР и Казахстаном.

«СП»: — Разумеется, полуторамиллиардному Китаю легко навязать стране с населением около 16 миллионов человек нужные условия.

- Казахстан пока предлагает оставить в Иртыше на его входе на российскую территорию 30% от его природного стока, а остальные 70% разбить поровну между Китаем и Казахстаном. Иначе у казахов возникает вероятность пересыхания целого каскада водохранилищ, включая крупнейшее — Бастурминское. На эти водохранилища завязаны довольно грязные промышленные предприятия Казахстана, которые плохо очищают воду. Так что в Россию воды идет не только мало, но и она очень грязная.

«СП»: — Получается, Казахстан тоже довольно эгоистично относится к этому ресурсу?

- С Астаной у нас идут переговоры, на которых учитывается и то, что река Урал с нашей территории уходит на казахские земли также с большим количеством промышленных стоков. Так что здесь мы как-то учитываем взаимный ущерб. Считается, что по итогам никто никому не должен. Мы к ним грязных стоков тоже изрядно забрасываем.

«СП»: — А как Пекин воспринимает предложение Астаны по Иртышу?

- Похоже, они просто вообще не собираются никак учитывать чужие интересы. Просто делают, что задумали. Запустили канал Черный Иртыш — Карамай шириной 22 метра и протяженностью 300 километров до предприятий Западного Китая. Им надо поднимать эти отсталые территории.

Они к нам приезжают на конференции, и картина там безрадостная. У них уже перебрасывается из внутренних рек к местам концентрации крупной промышленности во много раз больше воды, чем мы в свое время планировали перебрасывать из сибирских рек в Среднюю Азию. Очень, кстати, хорошо, что этого не сделали. По необратимым экологическим, хозяйственным последствиям это была бы для России необратимая потеря. При этом в геополитическом раскладе совершенно непонятно, на какие цели использовались бы эти ресурсы, поскольку какие будут режимы завтра в государствах Средней Азии нам неизвестно. И, если Китай проводит целостную политику по втягиванию этого региона в зону своих интересов, и имеет в этом успехи, то наше правительство, похоже, никакой внятной политики вообще не имеет. Все, что мы реально делаем, это даем раз в несколько лет ни с того ни с сего одной стране несколько миллиардов рублей на строительство водохранилища, а потом остальные азиатские страны на нас волком смотрят за то, что им не дали. Москву в этом регионе воспринимают до сих пор исключительно как дойную корову. Перебрось мы им водосток из сибирских рек, и спасибо бы не сказали. Колоссальные инвестиции для забора нашей воды они подразумевали исключительно за наш счет – все только даром. Им хочется, чтобы мы им все дарили, как подарили Ассуанскую ГЭС Египту.

«СП»: — А что ожидать от Китая дальше?

- Их крупнейшие реки превратились в маленькие ручейки промышленной грязи, сбрасываемые в Тихий океан, включая крупнейшую — Хуанхэ. Из Янцзы вся вода, которая не потребляется промышленностью на месте, уже ушла на север. Остальные реки попросту выжаты. И воды катастрофически не хватает. Китаю, чтобы гасить социальное напряжение, ничего не остается, кроме как раскручивать промышленный рост. А без воды он невозможен. Поэтому они продолжают нам улыбаться на переговорах, а планируют и дальше забирать воду.

«СП»: — По каким направлениям продвигается эта экспансия?

- Строится второй канал от Черного Иртыша вглубь Западного Китая. Производится интенсивный забор, более 1 кубического километра в год, из главного притока Амура — реки Аргунь. Собственно, Аргунь и есть Амур в своем верхнем течении. Эта вода направляется на развитие внутренней Монголии, чтобы имеющуюся там угольную и горнорудную промышленность разбавить сельским хозяйством и развитием рыбного промысла, для чего приходится накачивать воду в сеть водохранилищ. Это приводит к значительному обмелению Аргуни, что наносит непоправимый вред экологии — от массовой гибели уток, рыбы и другого зверья до гибели лесов. Кроме того, — к смещению границы вглубь российской территории.

«СП»: — Это как?

- Ранее Китай укрепил свой берег Амура. Это привело к тому, что началась ускоренная эрозия российского берега, русло реки передвинулось в нашу сторону. В результате более 30 квадратных километров российской территории стало китайской землей.

Кроме экспансии как таковой хотелось бы отметить огромный экологический вред, который КНР наносит неочищенными промышленными сбросами в правый приток Амура — реку Сунгарь. Ситуация здесь также катастрофическая.

«СП»: — Какими возможностями обладает Россия, чтобы отстаивать свои интересы?

- Фактически мы можем только высылать им ноты протеста по линии МИДа. Они нам шлют свои ноты: «Деваться некуда, у нас проблемы, китайцы и русские братья навек»! Ну так и есть – деваться нам от них, правда, некуда.

Конечно, они не могут отпираться от данных совместно проведенных анализов, которые доказывают, что стоки от них идут очень грязные. Но ничего, кроме политкорректных улыбок, в ответ мы не видим. А других инструментов влияния нет.

Николай Чеховский