Как мы выжили в 90-х

Парочка зарисовок из жж:

В 1998 году мы с бывшим мужем оба работали на двух работах. И на всех этих четырех работах нам задерживали зарплату. На 3–6 месяцев. В какой-то момент у нас ваще не осталось денег, ну вот ваще-ваще. И занимать у кого-то было неловко, потому что ни у кого вокруг, кажется, их тоже не было. Подъедали последние запасы, даже научились обращаться с фасолью, потому что нашли в шкафу пакет)). А тогда как раз страшно скакали цены. И я знала одну лавку, где сахар был дешевле, чем везде, почти в два раза. Не помню уже точные суммы. Ну, скажем, он везде стоил 12 руб. за кило, а там 6 почему-то. Я простыла, хотелось чаю с сахаром, и мы наскребли рублей 15 по сусекам. Я бывшему подробно объяснила, где этот дешевый сахар продается, была задача купить кило сахару и что-то там еще. А он все перепутал и купил сахар в другом магазине, оставив за него все до копейки. И мы ужасно поругались, я даже ревела. А потом мы, отдышавшись, так же ужасно ржали над этой ссорой.
Из-за сахара поссорились, блин! Из-за кило сахара!)) Потом много всего было, но вот этот сахар я хорошо запомнила почему-то.

Начало девяностых. Растущий организм. Мясо? Рыба? Не, не слышали. Да и запасов круп и пр., как это было в советских семьях, почему-то не было. И почти каждый день — макаронные изделия трупного синюшного цвета. Уж как мама выкручивалась, чтоб разнообразить трапезу. То поджарит рожки с луком, то сварит. Шиком было, если к макаронам вприкуску были зеленые консервированные помидоры (такие отвратительные, в трехлитровых банках продавались) или килька в томатном соусе.



В середине 90-х жила одна на частной квартире. Пару раз жарила лепешки из муки, воды и соли. Потом подсолнечное масло кончилось, сварила галушки из муки, воды и соли. Гадость была редкая, много не съешь. Поэтому была стройная. Когда приезжала хозяйка, бегала по всему городу, чтобы занять деньги и ей отдать. Помню, как мы с ней заварили один «Анаком» (1) напополам, когда она у меня (то есть у себя) ночевала. Город был маленький, и в нем можно было не пользоваться общественным транспортом. Очень удобно, потому что денег часто не было совсем.

На первом курсе где-то находила копеечки и просила взвесить 30–50 грамм печенья.



Веселые 90-е пришлись на студенческие. Очень удобно: студенты так и так вечно голодные. Со стипендии покупаешь бублик с маком (для праздничка), бутылку горчичного масла (оно почему-то было дешевле подсолнечного), килограмм риса и проездной. И все, дальше стипендия кончалась. Вот тогда-то однокурсник и научил меня есть поджаренные с солью пшеничные зерна. Полстакана — и ты сыт. Вкусно, как семечки!

Не слыхали про мясо и рыбу. Ближайшей заменой по праздникам была говяжья печенка. С тех пор не могу ее есть. А еще вездесущий суп из щавеля, собранного летом. Счастье наступало весной, когда вместо супа из щавеля на столе появлялся суп из молодой крапивы!



Кефир с хлебом. Месяца полтора где-то.

В 1998 году у нас было двое детей: 8 лет и 2 года. Мы им раз в неделю (на выходные!) покупали ОДНО яблоко, делили пополам. Мужу доставались шкурки от яблока. Мне — семечки.



Мешок гречки с жучками от бабушки из села и мелкая картошка, с ноготь, которую даже на крахмал не пускали, — жаренная в кожуре, потому что чистить там нечего было. Гречку я потом 10 лет не хотела есть.

В начале девяностых у нас были деньги, но не было продуктов. До сих пор ненавижу халву в банках — ею посыпали кашу вместо сахара. А в студенческие годы попросила взвесить три картофелины, добрый дядечка отдал их так. Ну и пару месяцев на овсянке чисто, потому что все деньги потратила на учебную программу.



После школы приходила обедать к подруге. Ее родители, театральные актеры в дальневосточном муниципальном театре, ставили на стол супницу. Бульонный кубик в воде и покрошенное туда яйцо. Всегда сажали за стол. Сервировали и ели медленно. К чаю у нас дома был «Сникерс» иногда — из морозилки, чтоб легко резался на пять частей. А на 8 марта крутой подарок — колготки, которые не морщатся на коленях, капрон.

Очень бедным было быть очень весело. В 90-х одно время мы ели картошку, свеклу — и все. А потом брату дали зарплату кашами «Нестле». Как же это было вкусно!



В начале 90-х пять часов на морозе стоял в очереди за рыбой для кота.

Тоже про начало 90-х. Про себя писать как-то не хочется, детей тогда еще не было, слава богу. А вот кот даже облысел в некоторых местах из-за того, что не было рыбы. Все московские и подмосковные родственники и знакомые отдавали нам рыбу для кота, если удавалось купить. Кстати, умер он в 2000 году, не дожив до 21 года трех месяцев.

В 98-м я кормила семью из 4 человек неделю одной индейкиной голяшкой. Обдирала мясо и делала много плова, а из косточки — кастрюлю супа. А потом приноровилась одной курицей ребенка кормить неделю. Из грудки — 8 отбивных (по две штучки в день) и ножки пополам — еще 4 дня. А из спинки с костями — супчик. Самой доставались только эти запчасти. В результате, когда пошла несколько лет спустя к психологу, на вопрос, чего ты хочешь больше всего, я, не задумываясь, выпалила — жареную курицу! И вот сейчас, когда очень хочется есть, а дома пусто, покупаю курицу-гриль и, трясясь от жадности, начинаю ее есть. И не могу прикончить сразу. Остается нелюбимое белое мясо… Как страшно не хочется возвращаться снова в этот мрак.




В начале 90-х я приговаривала: «Когда мы разбогатеем, мы тогда то, мы тогда сё…» И заподозрила неладное, когда сын спросил: «Мам, а когда мы разбогатеем, ты мне дашь тридцать копеек на булочку?»

93–94 год, кажется, мама-папа бюджетники, мы с сестрой — в младшей и средней школе. Стандартная еда — картоха вареная с майонезом. В комнате стоит большая фляга купленной с рук патоки (белая, невыносимо сладкая жижа, 15 литров!) — на дешевый клеклый батон вприкуску с фальш-чаем вкусно-о :)). Удачей было купить продукты, выданные кому-то вместо зарплаты или списанные из магазинов. Помню сыр «Пикантный» (запах солдатских носков недельной свежести), сначала ели, зажимая нос, потом было даже жаль, что кончился. Частое: денег нет, и уже не у кого перезанять. Очень запомнилось, как папа, придя с рабочих суток, не глядя ни на кого из нас ест вафельный корж для торта на ужин (помните, продавались такие — бумажные на вкус, их нужно было промазывать слоями), потому что ничего другого в доме нет. Помню, кошка, вечно голодная, притащила домой змеиную шкуру (откуда в центре крупного города?!) и яростно грызла в прихожей. Тогда дни рождения никто не отмечал, невероятной удачей было попасть на поминки и после еще с неделю обсуждать: «А пирожки помнишь? А гуляш?!»



Начало 90-х, мне 13 лет, мы с мамой на Сахалине. Из наваги у нас было всё — жареная навага, котлеты из наваги, салат с навагой, суп с навагой, бутерброды с навагой, возможно, и компот был тоже из наваги, не помню уже :))). Как-то мама уехала и попросила меня приготовить икру, если рыбаки за бутылку спирта «рояля» принесут. Принесли мне ведро, и я залила его кипящим «тузлуком», икра сварилась. Я и раньше готовила ее, но тут, видимо, разум от наваги помутился. С перепугу я скормила все это ведро своей помеси добермана с ротвейлером. Давилась, но ела. Она привыкшая была к наваге и прочему, — первый раз мясо увидела уже на материке, когда ей было три года. Не поняла сначала, что его есть можно.

На одном бульонном кубике можно было несколько раз варить клецки. Еще мы жарили лепешку из муки и воды на постном масле и посыпали сахаром. Один раз я поняла, что хочу хлеба срочно и купила буханку, а сожитель отругал меня за то, что не купила горох, горох был бы практичнее. Было очень обидно. Стрелять сигареты у женщин было практически бесполезно. Гораздо охотнее давали сигареты те мужчины, которые курили что-то попроще, а не те, которые курили условный «Ротманс». Когда я стреляла что-то без фильтра, меня трогательно спрашивали: «Девушка, вы такое курите?» — а я не говорила, что дома ждут безденежные мальчики, которые курят все. Еще очень пригождалась трубка, в нее можно было высыпать табак из окурков.



Помню: до слез жалко родителей, поэтому объясняла сестре «как взрослой», почему нельзя просить у мамы еду.

В семье было пятеро детей и 90-е вокруг, маленький город, у отца случайные заработки, мать занималась детьми. Большой огород в селе (проехать на электричке можно зайцем, а потом 7 километров пешком, так как билет на автобус — невиданная роскошь и баловство), родственники из дальнего села выручали периодически мясом, яйцами, молоком. Отец ползимы вязал на кухне большую рыболовную сеть и потом ловил в селе рыбу. Ее нужно было чистить и болтать с папой — что за рыба, а почему у этой красные плавники, а у этой белые? Иногда в доме были только картошка, свекла, капуста и лук. Еда каждому ребенку по счету, куриный суп или молочная каша — только самому младшему. Одежда передавалась от ребенка к ребенку, новая одежда — страшный праздник, мне (третьей девочке в семье) обычно такого счастья не перепадало. Помню, что уже в 8 классе школы внезапно на день рождения мне купили стра-а-а-а-шную роскошь — первые джинсы (варенки!), я чувствовала себя самым модным и счастливым ребенком на Земле.



С 1991 года я веду семейный дневник. Недавно перечитала, как жили — кто-то хуже, кто-то лучше — миллионы обычных семей в 90-е годы. Сами мы с Урала. В те годы глава нашей семьи был обычным рабочим на заводе, я — учителем, сейчас мы уже пенсионеры. Эти заметки передают настроение, которое было у нас в те годы голода и безденежья. Вот лишь несколько записей за 13 лет — с 1992-го по 2004-й.

13 января 1992 года. Со 2 января все цены отпущены, свободные. С продуктами плохо. Молоко, хлеб и крупы подорожали. Хлеб — от 1 рубля 80 копеек до 3 рублей 60 копеек, литр молока — 1 рубль 50 копеек, сметана — 68 рублей килограмм. Никто не берёт. Зарплату не повысили. Сахара и жиров нет уже два месяца. Сын и дочка закончили полугодие на "4" и "5". Мы работаем.

20 июня 1992 года. Денег нет, зарплату не дают с апреля. Мы почти голодаем, едим только хлеб и картошку. Цены растут. Хлеб — 11 рублей буханка, молоко — 12 рублей за литр, колбаса — от 130 до 180 за килограмм. Дочь сдала экзамены: на "5" — историю, диктант на "4".

13 ноября 1992. Получили ваучеры на семью. Всё дорожает. Хлеб — 19-20 рублей, сахар — 155 рублей килограмм, масло сливочное — 330-350 рублей. Одежда — десятки тысяч. Сапоги — 8-12 тысяч. Моя зарплата 5 тысяч, муж принёс за октябрь 15 тысяч.

11 июня 1993. Новости такие: дети успешно закончили учебный год. Муж работает на заводе, зарплата — 16 тысяч рублей, у меня — 6 тысяч. В магазине цены: хлеб — 24 рубля буханка, сахар — 430 рублей килограмм, колбаса — 1450 рублей килограмм, копчёная — 1950 рублей килограмм, масло сливочное — 1450 рублей. Дальше некуда.

20 января 1994 года. До сих пор мужу не дали зарплату за декабрь, мне не дали аванс. В ноябре у него было 80 тысяч, у меня — 130, а теперь мы уже 50 тысяч заняли. Хорошо, что есть картошка и другие огородные продукты, ими и живём. Хлеб — 280-300 рублей буханка, масло — 3500 рублей, колбаса — от 3200 до 4800 и выше, сахар — 700. Дети учатся хорошо, мы работаем. Зима мягкая, мало снега, температура -5-8 градусов. Заводы по России закрываются, наш на грани остановки. Ваучеры сдали в инвестиционный фонд Свердловской области.

7 июля 1994. Получила отпускные 362 тысячи. Дочери срочно надо зимнее пальто — 200 тысяч, мне плащ — 140 тысяч, сыну сапоги — 65-70 тысяч. Муж ещё не получил зарплату за июнь. Как жить? Хлеб белый — 420 рублей, чёрный — 380, колбаса — 7-11 тысяч, сахар — 700. Идут проливные дожди, всё залило, зелени много, а будет ли что в земле? До сих пор нет клубники, огурцов, мало тепла. Май был холодный, дождливый, июнь тоже, теперь и июль с проливными дождями. Мы ничего не покупаем, всё идёт только на питание. Самая крупная покупка дочке — зонтик за 14 500 рублей. Покупаем на день-два, так как всё дорого. Литр подсолнечного масла — 3000 рублей, килограмм сливочного — 4000, молоко — 1500.

6 февраля 1995. Муж устроился на работу в другой город, так как на нашем заводе не платили 5 месяцев. Живём впроголодь на одну мою зарплату. Хлеб — 1 тысяча буханка, сахар — 2850 рублей килограмм, масло — 23-24 тысячи, литр молока — 700 рублей. Зима тёплая, только в октябре и ноябре было на удивление -20 градусов.

26 мая 1995. До 20 мая посадили картошку и овощи, так как май был тёплый, до +26 градусов доходило. Ребята уже купаются в пруду. Вечно сидим без денег, мужу ещё не заплатили за апрель. Хлеб — 1400 рублей, молоко — 2000, масло не знаю сколько стоит, не берём. Давно не ели сметану, колбасу. Маргарин — 2500 рублей. Дети учатся хорошо.

2 октября 1995. До сих пор стоит хорошая погода, всё лето было жарко, доходило до +32, сухо, тепло, сейчас днём до +18 доходит. Овощей и картошки уродилось море. Хлеб — 2 тысячи буханка, масло — 17-19 тысяч, мясо — 12-15 тысяч, свиная тушёнка — 5-6 тысяч за банку.

6 ноября 1996. Денег нет. Ни мне, ни мужу зарплату не дают. Ему — 5 месяцев, мне — 3. Дети поступили в техникум, но там стипендию тоже ещё не дали. У мужа зарплата 1 миллион 500 тысяч, у меня — 460 тысяч, всё это только на бумаге. Дочь учится и подрабатывает, но и ей денег не платят. И как только дети учатся на "хорошо" и "отлично"?

7 августа 1997. Мужу денег не дают уже год. Ему должны 12 миллионов. Уже объявили реформу, нули будут убирать. Сын окончил первый курс на одни пятёрки, дочь — на "4" и "5". Лето нынче необычное. 18 июня и в середине июля заморозки до -2 градусов, а в августе — неделя ливня, дождь совсем не перестаёт.

9 января 1998. 16 месяцев мужу не платят зарплату, мне тоже уже 3 месяца не дают. Телевизор сгорел, надо бы купить к нему детали. Когда же кончится это безденежье?

9 апреля 1999. Прошлый год для нас действительно был годом Тигра, чуть не сдохли с голоду зимой, так как денег вообще не давали, хлеб мы пекли сами. Сейчас в апреле стали понемногу расплачиваться, потому что скоро будут выборы. Зарплату нам дают только текущую, остальное заморозили. Ваучеры у нас лежат, а фонд куда-то сгинул.

6 февраля 2000. Всё повторяется — денег нет, еле выкручиваемся, занимаем, разве это жизнь? Нет, люди не должны терпеть над собой такое издевательство!