Почему IT-шники уезжают, чтобы не вернуться
Утечка мозгов — почти эпохальная проблема. В России ругать государство принято за три вещи: дураков, плохие дороги и за то, что оно, родимое, совершенно не ценит нашу золотую молодежь. Золотую не в плане количества денег на родительских счетах, а в плане мозгов и профессиональных навыков.
К середине XX века эмиграция светлых умов в поисках достойной жизни стала принимать невероятные обороты. Тогда сложно было оценить масштабы — только спустя десятки лет, когда наши соотечественники делали открытия в медицине и технологиях за рубежом, стало понятно, каких незаменимых людей упустила Россия.
Вспоминаем, кто уезжал, чтобы не вернуться, и объясняем, почему сегодня ситуация кардинально меняется.
В 2011 году рекрутинговое агентство Pruffi составило список IT-потерь России с максимальным «рейтингом ностальгии» — тех, кто мог бы двигать отрасль в стране, но предпочел сменить родные просторы на чужие берега.
Наверное, больше всего российским IT будет не хватать Сергея Буркова, который на момент переезда работал руководителем Google Moscow R&D Center. В 2008 году Сергей переехал в Сан-Франциско.
В 2005-м эмигрировал один из самых уважаемых системных архитекторов в мире Максим Богук, а в 2010-м — его коллега Иван Золотухин. В 2006 году от суровой трудовой действительности из России «бежал» Андрей Андреев, CEO сервиса знакомств Badoo. В этом же году отправился в Сидней Василий Чекалкин, работавший над коммуникационными сервисами «Яндекса», и Алексей Медведев, который сегодня занимает пост главного программиста в X360.
Тогда Россию с натяжкой можно было назвать «цифровой провинцией», и специалистов привлекала возможность карьерного роста и непомерно высокие зарплаты в валюте.
До недавнего времени магическая заграница действительно манила русских айтишников. Теперь ситуация меняется в нашу сторону. Во-первых, уровень зарплат — приезжих специалистов брали хоть и на относительно высокие зарплаты, но они точно проигрывали местным профессионалам по количеству получаемых денег. Теперь, когда технологическое развитие все-таки достигло определенного уровня, зарплаты для IT-шников у нас сравнимы с деньгами, которые получают эти же специалисты на Западе.
Во-вторых, сейчас IT-индустрия воспринимается как реальный сектор в российской экономике, который в будущем поможет этой экономике слезть с нефтяной иглы. Оттого спрос на профессионалов гораздо выше предложения. Сегодня, помимо финансовой сферы, в IT резко начал инвестировать аграрный бизнес и логистика. Так что, если мама кому-то упорно твердит: «Иди учиться на программиста», она абсолютно права.
Последнее, но не менее важное: в западных компаниях программисты по большей части работают над одной узкой задачей и у них нет возможности выйти за рамки или использовать какой-то творческий подход. В российских компаниях в этом плане все устроено гораздо проще — у IT-шников развязаны руки и им почти всегда дается карт-бланш.
Для меня в работе главное — интересные задачи. Мне нравятся хитрые алгоритмы, которые позволяют делать, казалось бы, невозможные вещи. Например, решать задачу за секунды, а не за часы. Или находить приближенное решение задачи, у которой нет точного решения. На мой взгляд, такие алгоритмы чем-то напоминают магию.
Антон Банных, выпускник Университета ИТМО, поработал в Google London, а потом вернулся в Россию; сейчас работает в российской компании Jetbrains, делающей софт для программистов
По словам Антона, в российской компании конкурентная зарплата, а жизнь в России гораздо дешевле, чем в Лондоне.
В Jetbrains больше свободы. В Лондоне надо мной было человек десять начальников. Тут я лично знаком с CEO. Гораздо меньше бюрократии. Гораздо более быстрые и легковесные процессы. Кроме того, мне гораздо больше нравится делать классные продукты для программистов мирового уровня, чем заниматься улучшением некой метрики рекламы Google на доли процента. Со стороны наверняка кажется, что Google — самое классное место работы и о большем и мечтать нельзя. На самом деле это не совсем так. Там действительно много возможностей, но в то же время многие не находят там места для самореализации, и им становится скучно.
Сейчас Антон работает над созданием нового языка программирования Kotlin. 18 мая на своей конференции для разработчиков I/O Google объявил о том, что Kotlin становится официальным языком для разработки ПО для Android.
На самом деле так же, как и любым другим специалистам, — громко заявить о себе.
В далеком 1970 году в Техасе помимо ярмарок и состязаний ковбоев запустили соревнование по информатике. С 1977 года конкурс стал олимпиадой Ассоциации вычислительной техники (ACM), получил название ACM/ICPC и с тех пор проводится каждый год. Чтобы понять, насколько масштабен этот чемпионат, достаточно узнать количество участников: в этом году в ACM/ICPC (включая региональные отборочные турниры) принимали участие 46 381 программист. Для сравнения — в летних Олимпийских играх в Рио во всех этапах участвовали 11 544 спортсмена.
В чемпионате могут принять участие студенты вузов или аспиранты первых курсов. Соревнуются командами по трое. К состязаниям не допускаются люди старше 24 лет.
Ребята соревнуются в спортивном программировании. Это интеллектуальные соревнования, где участникам предлагается с помощью компьютера и разных языков программирования решить несколько алгоритмических задач за ограниченное время. Выигрывают команды, которые верно решили наибольшее количество заданий и показали лучшее время.
Самое интересное заключается в том, что до 2000 года Россия ни разу не становилась победителем чемпионата. А за следующие 16 лет наши студенты забрали 11 призовых кубков. При этом последние пять лет звание победителя кочует между двумя российскими командами — из СПбГУ и Университета ИТМО. Последний считается передовым в сфере подготовки студентов к спортивному программированию.
Программирование становится настоящим интеллектуальным спортом будущего, не менее интересным, чем, например, шахматы. И в данной «дисциплине» у России неоспоримое преимущество: нашим ребятам нет равных уже много лет.
Владимир Васильев, ректор Университета ИТМО
Несмотря на очевидные успехи российских молодых программистов, они сталкиваются с препятствиями, которые сами не в состоянии преодолеть. По данным портала cnews.ru, русскому программисту, занявшему второе место в британском конкурсе для разработчиков Data Science Challenge, отказали в положенном денежном вознаграждении. Спустя несколько дней после объявления результатов Владимир Игловиков, программист из Петербурга, получил письмо, в котором организаторы конкурса «с сожалением» сообщали: признать победителем, равно как и выдать приз, не можем в связи с вашим российским происхождением.
Оказалось, одно из правил конкурса гласит, что в нем не могут принимать участие резиденты, проживающие в странах с низким рейтингом проникновения коррупции Transparency International.
«Наука должна быть выше политики. Мне действительно не нравится такая концепция судейства, при которой ученый оценивается не по заслугам, а по полу, возрасту или происхождению», — написал Владимир на своей странице в Facebook.
К сожалению, мало кто способен повлиять на уровень коррупции в России. Ясно одно — молодым ребятам, которые только-только выходят на тропу состязаний по спортивному программированию, нужна поддержка. Студенты ИТМО за все время, которое Россия принимала участие в чемпионате, становились победителями в общей сложности 6 раз — и это мировой рекорд: у ближайших зарубежных соперников, американского Стэнфорда и китайского Университета Джао Тонг, всего по 3 чемпионских кубка.
Кстати, сегодня в Рапид-Сити (Южная Дакота, США) проходит финал олимпиады 2017 года. В главной битве программистов участвуют 13 российских команд (а в общей сложности — 133 команды со всего мира). И мы искренне надеемся, что победа вновь будет за нами.
К середине XX века эмиграция светлых умов в поисках достойной жизни стала принимать невероятные обороты. Тогда сложно было оценить масштабы — только спустя десятки лет, когда наши соотечественники делали открытия в медицине и технологиях за рубежом, стало понятно, каких незаменимых людей упустила Россия.
Вспоминаем, кто уезжал, чтобы не вернуться, и объясняем, почему сегодня ситуация кардинально меняется.
Кого мы потеряли?
В 2011 году рекрутинговое агентство Pruffi составило список IT-потерь России с максимальным «рейтингом ностальгии» — тех, кто мог бы двигать отрасль в стране, но предпочел сменить родные просторы на чужие берега.
Наверное, больше всего российским IT будет не хватать Сергея Буркова, который на момент переезда работал руководителем Google Moscow R&D Center. В 2008 году Сергей переехал в Сан-Франциско.
В 2005-м эмигрировал один из самых уважаемых системных архитекторов в мире Максим Богук, а в 2010-м — его коллега Иван Золотухин. В 2006 году от суровой трудовой действительности из России «бежал» Андрей Андреев, CEO сервиса знакомств Badoo. В этом же году отправился в Сидней Василий Чекалкин, работавший над коммуникационными сервисами «Яндекса», и Алексей Медведев, который сегодня занимает пост главного программиста в X360.
Тогда Россию с натяжкой можно было назвать «цифровой провинцией», и специалистов привлекала возможность карьерного роста и непомерно высокие зарплаты в валюте.
Что изменилось
До недавнего времени магическая заграница действительно манила русских айтишников. Теперь ситуация меняется в нашу сторону. Во-первых, уровень зарплат — приезжих специалистов брали хоть и на относительно высокие зарплаты, но они точно проигрывали местным профессионалам по количеству получаемых денег. Теперь, когда технологическое развитие все-таки достигло определенного уровня, зарплаты для IT-шников у нас сравнимы с деньгами, которые получают эти же специалисты на Западе.
Во-вторых, сейчас IT-индустрия воспринимается как реальный сектор в российской экономике, который в будущем поможет этой экономике слезть с нефтяной иглы. Оттого спрос на профессионалов гораздо выше предложения. Сегодня, помимо финансовой сферы, в IT резко начал инвестировать аграрный бизнес и логистика. Так что, если мама кому-то упорно твердит: «Иди учиться на программиста», она абсолютно права.
Последнее, но не менее важное: в западных компаниях программисты по большей части работают над одной узкой задачей и у них нет возможности выйти за рамки или использовать какой-то творческий подход. В российских компаниях в этом плане все устроено гораздо проще — у IT-шников развязаны руки и им почти всегда дается карт-бланш.
Для меня в работе главное — интересные задачи. Мне нравятся хитрые алгоритмы, которые позволяют делать, казалось бы, невозможные вещи. Например, решать задачу за секунды, а не за часы. Или находить приближенное решение задачи, у которой нет точного решения. На мой взгляд, такие алгоритмы чем-то напоминают магию.
Антон Банных, выпускник Университета ИТМО, поработал в Google London, а потом вернулся в Россию; сейчас работает в российской компании Jetbrains, делающей софт для программистов
По словам Антона, в российской компании конкурентная зарплата, а жизнь в России гораздо дешевле, чем в Лондоне.
В Jetbrains больше свободы. В Лондоне надо мной было человек десять начальников. Тут я лично знаком с CEO. Гораздо меньше бюрократии. Гораздо более быстрые и легковесные процессы. Кроме того, мне гораздо больше нравится делать классные продукты для программистов мирового уровня, чем заниматься улучшением некой метрики рекламы Google на доли процента. Со стороны наверняка кажется, что Google — самое классное место работы и о большем и мечтать нельзя. На самом деле это не совсем так. Там действительно много возможностей, но в то же время многие не находят там места для самореализации, и им становится скучно.
Сейчас Антон работает над созданием нового языка программирования Kotlin. 18 мая на своей конференции для разработчиков I/O Google объявил о том, что Kotlin становится официальным языком для разработки ПО для Android.
Как пробиться молодым программистам?
На самом деле так же, как и любым другим специалистам, — громко заявить о себе.
В далеком 1970 году в Техасе помимо ярмарок и состязаний ковбоев запустили соревнование по информатике. С 1977 года конкурс стал олимпиадой Ассоциации вычислительной техники (ACM), получил название ACM/ICPC и с тех пор проводится каждый год. Чтобы понять, насколько масштабен этот чемпионат, достаточно узнать количество участников: в этом году в ACM/ICPC (включая региональные отборочные турниры) принимали участие 46 381 программист. Для сравнения — в летних Олимпийских играх в Рио во всех этапах участвовали 11 544 спортсмена.
В чемпионате могут принять участие студенты вузов или аспиранты первых курсов. Соревнуются командами по трое. К состязаниям не допускаются люди старше 24 лет.
Ребята соревнуются в спортивном программировании. Это интеллектуальные соревнования, где участникам предлагается с помощью компьютера и разных языков программирования решить несколько алгоритмических задач за ограниченное время. Выигрывают команды, которые верно решили наибольшее количество заданий и показали лучшее время.
Самое интересное заключается в том, что до 2000 года Россия ни разу не становилась победителем чемпионата. А за следующие 16 лет наши студенты забрали 11 призовых кубков. При этом последние пять лет звание победителя кочует между двумя российскими командами — из СПбГУ и Университета ИТМО. Последний считается передовым в сфере подготовки студентов к спортивному программированию.
Программирование становится настоящим интеллектуальным спортом будущего, не менее интересным, чем, например, шахматы. И в данной «дисциплине» у России неоспоримое преимущество: нашим ребятам нет равных уже много лет.
Владимир Васильев, ректор Университета ИТМО
Make Russia great again
Несмотря на очевидные успехи российских молодых программистов, они сталкиваются с препятствиями, которые сами не в состоянии преодолеть. По данным портала cnews.ru, русскому программисту, занявшему второе место в британском конкурсе для разработчиков Data Science Challenge, отказали в положенном денежном вознаграждении. Спустя несколько дней после объявления результатов Владимир Игловиков, программист из Петербурга, получил письмо, в котором организаторы конкурса «с сожалением» сообщали: признать победителем, равно как и выдать приз, не можем в связи с вашим российским происхождением.
Оказалось, одно из правил конкурса гласит, что в нем не могут принимать участие резиденты, проживающие в странах с низким рейтингом проникновения коррупции Transparency International.
«Наука должна быть выше политики. Мне действительно не нравится такая концепция судейства, при которой ученый оценивается не по заслугам, а по полу, возрасту или происхождению», — написал Владимир на своей странице в Facebook.
К сожалению, мало кто способен повлиять на уровень коррупции в России. Ясно одно — молодым ребятам, которые только-только выходят на тропу состязаний по спортивному программированию, нужна поддержка. Студенты ИТМО за все время, которое Россия принимала участие в чемпионате, становились победителями в общей сложности 6 раз — и это мировой рекорд: у ближайших зарубежных соперников, американского Стэнфорда и китайского Университета Джао Тонг, всего по 3 чемпионских кубка.
Кстати, сегодня в Рапид-Сити (Южная Дакота, США) проходит финал олимпиады 2017 года. В главной битве программистов участвуют 13 российских команд (а в общей сложности — 133 команды со всего мира). И мы искренне надеемся, что победа вновь будет за нами.
Комментариев 5
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.