Правда и мифы об архитектуре Санкт-Петербурга
История романтичного и таинственного города сопровождается разными легендами. Их подхватывают люди и передают из года в год своим потомкам, пишут об этом в литературе, рассказывают туристам. Один из мифов гласит, что Петербург был назван в честь Петра Великого. Но доподлинно известно, что в наименовании города на Неве царь увековечил не себя, а своего святого покровителя — апостола Петра.
Кстати, популярное сокращение «Питер» возникло не в наши дни, а еще в начале XVIII века. Тогда столицу называли на голландский манер «Санкт Питер Бурх». Людям было сложно выговаривать длинную фразу и они произносили только середину.
Есть версия, что территория Петербурга до его основания представляла собой непроходимые дремучие леса и трясинные болота. Но на самом деле, Северная столица была построена не на заболоченной местности, а на территории пляжей Балтийского моря. А несколько тысячелетий назад морские воды доходили до современного Литейного проспекта. В конце XIII века шведы возвели здесь крепость Ландскрону. В 1611 году в этом месте уже стоял городок Ниен, получивший большое торговое значение благодаря удобной локации рядом с морем и судоходными реками.
До XVIII на исторической территории Петербурга находилось около сорока ингерманландских и русских деревень, что уже противоречит версии о бесконечных глухих болотах. На Васильевском острове стоял охотничий дом Якоба Делагарди, на месте адмиралтейских построек — шведское поселение, вместо Смольного и Таврического дворцов — село Спасское, деревни Себрино и Враловщина. Люди, проживавшие на этих территориях до основания Северной столицы, стали первыми петербуржцами.
Когда в 1703 году в ходе Северной войны Петр I взял Ниен, именно по причине удачного расположения для торговли он решил построить здесь новый город. Слухи о непроходимых болотах могли возникнуть предположительно в XVIII веке, когда застраивались берега речки Кривуши (канала Грибоедова) и Фонтанки. Строительные работы привели к тому, что между реками не осталось естественных стоков. Верхний глинистый слой не пропускал воду, поэтому на Думской, Михайловской и Садовой улицах формировались водоемы. Первый назывался Глухим протоком. Пруд в Юсуповском садике, сохранившийся по сей день, — это остаток одного из таких водоемов, расположенных вдоль Садовой улицы. По сути, такие пруды представляли собой большие «лужи» на глиняной поверхности, но болотами их назвать нельзя.
Для укрепления почвы строители завозили землю и песок, а русла рек заваливали гравием, чтобы осушить водоемы. Эти работы велись вплоть до 1780-го года, пока город окончательно не одели в гранит.
Здания в Петербурге все же приходилось возводить на сваях, но не из-за непроходимых болотных трясин. Между глинистым слоем и песочными насыпями проходили грунтовые воды. Чтобы предотвратить смещение пластов, почву укрепляли сваями, как гвоздями. При строительстве здания Двенадцати коллегий забили около 3,5 тысяч свай, под Петропавловской крепостью — 40 тысяч.
Из века в век распространяются легенды об ужасных условиях, в которых приходилось работать строителям Петербурга. Петр I якобы приказал тысячам крестьян приехать на место возведения столицы. Их нещадно эксплуатировали, не давали еды, не обогревали, а умерших работяг просто скидывали в ямы и засыпали известью.
Город действительно был возведен силами крестьян. Например, в 1704 году на стройке числилось порядка 40000 человек. В основном это были казенные и помещичьи крестьяне. Все они работали по сменам в 3 месяца, после которых могли продолжить работу или отправиться домой. Многие крестьяне все-таки оставались, потому что за работу исправно платили по рублю в месяц, что считалось стандартной зарплатой работников стройки. Для крестьян из далеких регионов это была очень выгодная работа.
В 50-е годы XX века археологи провели раскопки на территориях крупных строительных работ и не выявили ни единичных, ни массовых захоронений. Наоборот, было найдено множество ям с объедками и остатками костей животных. Это значит, рабочих регулярно и хорошо кормили. Все захоронения сосредоточены на кладбищах, площадь которых не превышает стандартные показатели того времени.
В доношении У.А. Сенявина от 1712 года говорится, что из двух с лишним тысяч прибывших крестьян умер 61 человек, а 365 сбежали. Смертность в Петербурге во времена Петра не превышала средних цифр по России благодаря качественной невской воде, полноценному питанию и профилактике кишечных инфекций (каждому рабочему полагался рыбий жир и уксус).
Еще один миф о Санкт-Петербурге связан с князем Александром Меншиковым — «правой рукой» Петра I. Согласно легенде, император хотел сделать на Васильевском острове «маленький Амстердам», где вместо улиц были бы многочисленные каналы, и доверил эту задачу своему сподвижнику. Меншиков, в свою очередь, растратил все средства, и чтобы сэкономить, построил каналы намного уже, чем планировалось. В итоге каналы пришлось засыпать, поскольку даже лодки не могли по ним проплыть.
Эта история оказалась всего лишь занимательным вымыслом из книги Якоба фон Штелина «Подлинные анекдоты о Петре Великом». На самом деле, при Петре строительство каналов в Северной столице даже не планировалось. Они появились только в 1730 году, через 5 лет после смерти царя, а засыпать их приказала Екатерина II уже в 1767 году.
Строительство Петербурга поросло большим количеством «сказок», которые передавались из поколения в поколение. Датой основания культурной столицы считается 27 мая 1703 года. В этот день царь заложил первый камень на месте Петропавловской крепости. Народное предание гласит, что когда Петр I осматривал отвоеванный у шведов Заячий остров, он остановился и произнес: «Здесь быть городу». В этот момент в небе появился орел и повис прямо над императором.
На самом деле, 27 мая император находился в крепости Шлотбург и никуда оттуда не отлучался. Об этом свидетельствуют записи в журнале — все письма, отправленные Петром I в мае и июне 1703 года, отмечены Шлотбургом. Кроме того, орнитологи уверены, что орлы в той местности никогда не обитали.
Памятник Петру I на Сенатской площади приобрел название «Медный всадник» с легкой руки А.С.Пушкина. Но ни грамма меди в этом изваянии нет — всадник полностью выполнен из бронзы. Это не значит, что Александр Сергеевич ошибся, просто в те времена медь и бронза считались синонимами.
Влюбленные пары, приезжающие в Санкт-Петербург, стараются посетить Поцелуев мост. Если верить примете, свидание на этом мосту станет символом крепкой и вечной любви. Но к романтике это название не имеет отношения. Мост назван по фамилии купца Поцелуева, который открыл трактир «Поцелуй» на углу современной улицы Глинки.
Некоторые туристы и даже жители Петербурга до сих пор считают, что улица Бармалеева названа в честь персонажа из сказки Корнея Чуковского. На самом деле, все было наоборот. Улицу проложили в Северной столице еще в 1730 году. Сначала она называлась Передней Матвеевской, а нынешнее наименование упомянуто в письменных источниках в 1798 году. По одной из версий, магистраль названа по фамилии купца Бармалеева, державшего здесь торговые склады.
В начале 20-х годов Чуковский вместе с художником М.И. Добужинским прогуливались по Петербургу и забрели на улицу Бармалеева. Добужинский вдохновился необычным названием и нарисовал ужасного, но забавного разбойника Бармалея, образ которого Чуковский впоследствии использовал для своей сказки.
Кстати, популярное сокращение «Питер» возникло не в наши дни, а еще в начале XVIII века. Тогда столицу называли на голландский манер «Санкт Питер Бурх». Людям было сложно выговаривать длинную фразу и они произносили только середину.
Петербург возводился на непроходимых пустынных болотах
Есть версия, что территория Петербурга до его основания представляла собой непроходимые дремучие леса и трясинные болота. Но на самом деле, Северная столица была построена не на заболоченной местности, а на территории пляжей Балтийского моря. А несколько тысячелетий назад морские воды доходили до современного Литейного проспекта. В конце XIII века шведы возвели здесь крепость Ландскрону. В 1611 году в этом месте уже стоял городок Ниен, получивший большое торговое значение благодаря удобной локации рядом с морем и судоходными реками.
До XVIII на исторической территории Петербурга находилось около сорока ингерманландских и русских деревень, что уже противоречит версии о бесконечных глухих болотах. На Васильевском острове стоял охотничий дом Якоба Делагарди, на месте адмиралтейских построек — шведское поселение, вместо Смольного и Таврического дворцов — село Спасское, деревни Себрино и Враловщина. Люди, проживавшие на этих территориях до основания Северной столицы, стали первыми петербуржцами.
Когда в 1703 году в ходе Северной войны Петр I взял Ниен, именно по причине удачного расположения для торговли он решил построить здесь новый город. Слухи о непроходимых болотах могли возникнуть предположительно в XVIII веке, когда застраивались берега речки Кривуши (канала Грибоедова) и Фонтанки. Строительные работы привели к тому, что между реками не осталось естественных стоков. Верхний глинистый слой не пропускал воду, поэтому на Думской, Михайловской и Садовой улицах формировались водоемы. Первый назывался Глухим протоком. Пруд в Юсуповском садике, сохранившийся по сей день, — это остаток одного из таких водоемов, расположенных вдоль Садовой улицы. По сути, такие пруды представляли собой большие «лужи» на глиняной поверхности, но болотами их назвать нельзя.
Для укрепления почвы строители завозили землю и песок, а русла рек заваливали гравием, чтобы осушить водоемы. Эти работы велись вплоть до 1780-го года, пока город окончательно не одели в гранит.
Здания в Петербурге все же приходилось возводить на сваях, но не из-за непроходимых болотных трясин. Между глинистым слоем и песочными насыпями проходили грунтовые воды. Чтобы предотвратить смещение пластов, почву укрепляли сваями, как гвоздями. При строительстве здания Двенадцати коллегий забили около 3,5 тысяч свай, под Петропавловской крепостью — 40 тысяч.
Город построен на костях крестьян
Из века в век распространяются легенды об ужасных условиях, в которых приходилось работать строителям Петербурга. Петр I якобы приказал тысячам крестьян приехать на место возведения столицы. Их нещадно эксплуатировали, не давали еды, не обогревали, а умерших работяг просто скидывали в ямы и засыпали известью.
Город действительно был возведен силами крестьян. Например, в 1704 году на стройке числилось порядка 40000 человек. В основном это были казенные и помещичьи крестьяне. Все они работали по сменам в 3 месяца, после которых могли продолжить работу или отправиться домой. Многие крестьяне все-таки оставались, потому что за работу исправно платили по рублю в месяц, что считалось стандартной зарплатой работников стройки. Для крестьян из далеких регионов это была очень выгодная работа.
В 50-е годы XX века археологи провели раскопки на территориях крупных строительных работ и не выявили ни единичных, ни массовых захоронений. Наоборот, было найдено множество ям с объедками и остатками костей животных. Это значит, рабочих регулярно и хорошо кормили. Все захоронения сосредоточены на кладбищах, площадь которых не превышает стандартные показатели того времени.
В доношении У.А. Сенявина от 1712 года говорится, что из двух с лишним тысяч прибывших крестьян умер 61 человек, а 365 сбежали. Смертность в Петербурге во времена Петра не превышала средних цифр по России благодаря качественной невской воде, полноценному питанию и профилактике кишечных инфекций (каждому рабочему полагался рыбий жир и уксус).
Меншиков присвоил деньги, предназначенные для строительства каналов
Еще один миф о Санкт-Петербурге связан с князем Александром Меншиковым — «правой рукой» Петра I. Согласно легенде, император хотел сделать на Васильевском острове «маленький Амстердам», где вместо улиц были бы многочисленные каналы, и доверил эту задачу своему сподвижнику. Меншиков, в свою очередь, растратил все средства, и чтобы сэкономить, построил каналы намного уже, чем планировалось. В итоге каналы пришлось засыпать, поскольку даже лодки не могли по ним проплыть.
Эта история оказалась всего лишь занимательным вымыслом из книги Якоба фон Штелина «Подлинные анекдоты о Петре Великом». На самом деле, при Петре строительство каналов в Северной столице даже не планировалось. Они появились только в 1730 году, через 5 лет после смерти царя, а засыпать их приказала Екатерина II уже в 1767 году.
Орел над городом, медный всадник и другие легенды о Петербурге
Строительство Петербурга поросло большим количеством «сказок», которые передавались из поколения в поколение. Датой основания культурной столицы считается 27 мая 1703 года. В этот день царь заложил первый камень на месте Петропавловской крепости. Народное предание гласит, что когда Петр I осматривал отвоеванный у шведов Заячий остров, он остановился и произнес: «Здесь быть городу». В этот момент в небе появился орел и повис прямо над императором.
На самом деле, 27 мая император находился в крепости Шлотбург и никуда оттуда не отлучался. Об этом свидетельствуют записи в журнале — все письма, отправленные Петром I в мае и июне 1703 года, отмечены Шлотбургом. Кроме того, орнитологи уверены, что орлы в той местности никогда не обитали.
Памятник Петру I на Сенатской площади приобрел название «Медный всадник» с легкой руки А.С.Пушкина. Но ни грамма меди в этом изваянии нет — всадник полностью выполнен из бронзы. Это не значит, что Александр Сергеевич ошибся, просто в те времена медь и бронза считались синонимами.
Влюбленные пары, приезжающие в Санкт-Петербург, стараются посетить Поцелуев мост. Если верить примете, свидание на этом мосту станет символом крепкой и вечной любви. Но к романтике это название не имеет отношения. Мост назван по фамилии купца Поцелуева, который открыл трактир «Поцелуй» на углу современной улицы Глинки.
Некоторые туристы и даже жители Петербурга до сих пор считают, что улица Бармалеева названа в честь персонажа из сказки Корнея Чуковского. На самом деле, все было наоборот. Улицу проложили в Северной столице еще в 1730 году. Сначала она называлась Передней Матвеевской, а нынешнее наименование упомянуто в письменных источниках в 1798 году. По одной из версий, магистраль названа по фамилии купца Бармалеева, державшего здесь торговые склады.
В начале 20-х годов Чуковский вместе с художником М.И. Добужинским прогуливались по Петербургу и забрели на улицу Бармалеева. Добужинский вдохновился необычным названием и нарисовал ужасного, но забавного разбойника Бармалея, образ которого Чуковский впоследствии использовал для своей сказки.
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.