Баси Хафиз
С недавних пор в православных церквях Екатеринбурга прихожане стали замечать темнокожего иподиакона, помогающего во время служб владыке Кириллу. Чернокожий священнослужитель по имени Харисим поначалу удивлял людей, однако позже к нему привыкли и познакомились с ним. Историю темнокожего православного священнослужителя читайте далее.
Баси Хафизу, так изначально звали Харисима, 28 лет, 7 из которых он живет в России. Он родился и вырос я в Судане, в городе Ньяла, а сейчас живет в Екатеринбруге.
К христианству я пришел случайно. Когда я учился в Екатеринбурге в университете, я ходил в общежитие на улице Большакова мимо Свято-Троицкого собора. В 2011 году сюда привозили пояс Пресвятой Богородицы. На улицах было очень много народа: один день, второй. Я заинтересовался — что нужно всем этим людям? Подошел и спросил. Потом стал искать в интернете. Там есть видеозаписи человека, который рассказывает об отличиях между Кораном и Евангелием. Я посмотрел это видео и решил начать читать Евангелие. Как-то раз в душевой в общежитии я увидел, что на полу валяется крестик. Я поднял его, вымыл, вычистил и поставил себе на подоконник.
После того как я открыл Евангелие, мой мир изменился. В моей душе появилась любовь. Я почувствовал необычайную уверенность в себе. Я прочитал Новый Завет два или три раза. Стал ходить в храм и встретил здесь священника, отца Павла. Месяца три я ходил к нему, расспрашивал о православии. А потом решил стать христианином. Я принял крещение 1 мая 2012 года в Екатеринбурге, в Свято-Троицком кафедральном соборе Екатеринбурга.
Когда я жил в Судане и решил учиться за границей, у меня был выбор: Россия или Малайзия. Старший брат сказал, что Россия — хорошая, популярная страна и образование там лучше, чем в Малайзии. Я подал документы на визу в оба государства, российская виза пришла первой. Сюда и поехал. Сначала около года учился в Кирове, на подготовительном факультете. Нас там было семь человек из Судана. А потом я поехал в Екатеринбург. Смотрел фотки в интернете, узнавал, понял: большой, хороший город.
Когда я сообщил своей семье, что принял православие, было очень тяжело. Отец не разговаривал со мной четыре года. Мама плакала. Мои сестры и братья (в семье нас семеро) очень переживали. Почти два года я не общался с родственниками, только с младшим братом. Старший брат много раз звонил мне и говорил: вернись, становись мусульманином, мы тебя простим, будем жить вместе. Но крещеный в православие уже не может перейти в другую религию, да и в любом случае это для меня невозможно. Я — христианин.
95% жителей Судана — мусульмане. В 2011 году от Судана отделился Южный Судан, это светское государство, там много христиан. А в моей стране государственная религия — ислам. Вернуться в Судан я теперь не могу. В Судане есть уголовная статья «Вероотступничество». А по законам Шариата за отказ от ислама в пользу другой религии полагается смертная казнь. В России меня признали беженцем. В будущем я надеюсь получить российское гражданство.
Крестившись, я стал обычным прихожанином храма, ходил почти на каждую воскресную службу. Однажды меня увидел архиерей, владыка Кирилл. Он предложил в пасхальную ночь почитать Евангелие на арабском языке. Есть такая традиция: в пасхальную ночь читают Евангелие на разных языках, и вот мне предложили на арабском. Я согласился. Тогда архиерей спросил, а готов ли я надеть одежду стихаря. Я сказал, что мне бы очень этого хотелось. Так я впервые поучаствовал в службе. Мне очень понравилось. Потом стал пономарем, а теперь я иподиакон — помогаю владыке во время служб. Сложно, конечно: по первости я что-нибудь забывал, путался. Сейчас научился.
Я решил бросить университет и поступить в семинарию. Я мечтаю стать миссионером: ездить по странам, проповедовать и убеждать людей принять христианство. Может быть, я поеду в Африку или в Южную Америку. А если не получится, стану священником и буду служить здесь, в России. Самое сложное в семинарии — русский язык. Богословие — тоже трудный предмет. Еще мы учим греческий, латынь и церковнославянский (он еще сложнее русского), английский и немецкий языки. Отдельно я хожу на курсы русского языка для иностранцев в УрФУ.
У меня хорошие отношения с однокурсниками в семинарии. Мы живем в комнате-келье, нас там 10 человек. Мой сосед — тоже иностранец, австриец Кристофер, но он пока еще только поступает в семинарию. Ребята называют меня Харик.
Свободного времени у нас мало, много послушаний. Немножко похоже на армию, хоть и полегче. Строгий распорядок. Нужно соблюдать утреннее молитвенное правило, вечернее правило. В 23 часов — отбой, все должны быть в кроватях. У каждого есть индивидуальные послушания: кто-то работает на вахте, кто-то помогает в трапезной, зимой снег убираем. Примерно с 14.30 до 17.00 у нас свободное время. С 17.00 до 19.30 — время самостоятельного обучения. В город выходить можно, но надо предупредить дежурного и объяснить, куда ты идешь.
В Судане у меня остались друзья, с некоторыми мы общаемся в соцсетях, а другие удалили меня: сказали, что я сошел с ума. С родственниками мы иногда говорим по скайпу, а вживую я не видел их уже много лет. Надеюсь, когда-нибудь я еще смогу увидеться со своей семьей.
После окончания обучения я бы хотел завести семью. Надеюсь, у меня получится найти хорошую девушку. В семинарии нам разрешают ходить на свидания, но я пока не нашел ту, с которой смогу провести всю жизнь. Жениться, чтобы развестись через два или три года, я не хочу.
Самое сложное в России — это холод. Хорошо помню: когда я приехал в Киров, зимой стояли морозы до минус сорока. Люди тут попадаются разные. Многие, конечно, со мной хотят сфотографироваться, удивляются мне. Но вообще люди тут хорошие, и в России у меня уже больше друзей, чем было в Судане. Это и семинаристы, и обычные люди из города.
Отсюда
Баси Хафизу, так изначально звали Харисима, 28 лет, 7 из которых он живет в России. Он родился и вырос я в Судане, в городе Ньяла, а сейчас живет в Екатеринбруге.
К христианству я пришел случайно. Когда я учился в Екатеринбурге в университете, я ходил в общежитие на улице Большакова мимо Свято-Троицкого собора. В 2011 году сюда привозили пояс Пресвятой Богородицы. На улицах было очень много народа: один день, второй. Я заинтересовался — что нужно всем этим людям? Подошел и спросил. Потом стал искать в интернете. Там есть видеозаписи человека, который рассказывает об отличиях между Кораном и Евангелием. Я посмотрел это видео и решил начать читать Евангелие. Как-то раз в душевой в общежитии я увидел, что на полу валяется крестик. Я поднял его, вымыл, вычистил и поставил себе на подоконник.
После того как я открыл Евангелие, мой мир изменился. В моей душе появилась любовь. Я почувствовал необычайную уверенность в себе. Я прочитал Новый Завет два или три раза. Стал ходить в храм и встретил здесь священника, отца Павла. Месяца три я ходил к нему, расспрашивал о православии. А потом решил стать христианином. Я принял крещение 1 мая 2012 года в Екатеринбурге, в Свято-Троицком кафедральном соборе Екатеринбурга.
Когда я жил в Судане и решил учиться за границей, у меня был выбор: Россия или Малайзия. Старший брат сказал, что Россия — хорошая, популярная страна и образование там лучше, чем в Малайзии. Я подал документы на визу в оба государства, российская виза пришла первой. Сюда и поехал. Сначала около года учился в Кирове, на подготовительном факультете. Нас там было семь человек из Судана. А потом я поехал в Екатеринбург. Смотрел фотки в интернете, узнавал, понял: большой, хороший город.
Когда я сообщил своей семье, что принял православие, было очень тяжело. Отец не разговаривал со мной четыре года. Мама плакала. Мои сестры и братья (в семье нас семеро) очень переживали. Почти два года я не общался с родственниками, только с младшим братом. Старший брат много раз звонил мне и говорил: вернись, становись мусульманином, мы тебя простим, будем жить вместе. Но крещеный в православие уже не может перейти в другую религию, да и в любом случае это для меня невозможно. Я — христианин.
95% жителей Судана — мусульмане. В 2011 году от Судана отделился Южный Судан, это светское государство, там много христиан. А в моей стране государственная религия — ислам. Вернуться в Судан я теперь не могу. В Судане есть уголовная статья «Вероотступничество». А по законам Шариата за отказ от ислама в пользу другой религии полагается смертная казнь. В России меня признали беженцем. В будущем я надеюсь получить российское гражданство.
Крестившись, я стал обычным прихожанином храма, ходил почти на каждую воскресную службу. Однажды меня увидел архиерей, владыка Кирилл. Он предложил в пасхальную ночь почитать Евангелие на арабском языке. Есть такая традиция: в пасхальную ночь читают Евангелие на разных языках, и вот мне предложили на арабском. Я согласился. Тогда архиерей спросил, а готов ли я надеть одежду стихаря. Я сказал, что мне бы очень этого хотелось. Так я впервые поучаствовал в службе. Мне очень понравилось. Потом стал пономарем, а теперь я иподиакон — помогаю владыке во время служб. Сложно, конечно: по первости я что-нибудь забывал, путался. Сейчас научился.
Я решил бросить университет и поступить в семинарию. Я мечтаю стать миссионером: ездить по странам, проповедовать и убеждать людей принять христианство. Может быть, я поеду в Африку или в Южную Америку. А если не получится, стану священником и буду служить здесь, в России. Самое сложное в семинарии — русский язык. Богословие — тоже трудный предмет. Еще мы учим греческий, латынь и церковнославянский (он еще сложнее русского), английский и немецкий языки. Отдельно я хожу на курсы русского языка для иностранцев в УрФУ.
У меня хорошие отношения с однокурсниками в семинарии. Мы живем в комнате-келье, нас там 10 человек. Мой сосед — тоже иностранец, австриец Кристофер, но он пока еще только поступает в семинарию. Ребята называют меня Харик.
Свободного времени у нас мало, много послушаний. Немножко похоже на армию, хоть и полегче. Строгий распорядок. Нужно соблюдать утреннее молитвенное правило, вечернее правило. В 23 часов — отбой, все должны быть в кроватях. У каждого есть индивидуальные послушания: кто-то работает на вахте, кто-то помогает в трапезной, зимой снег убираем. Примерно с 14.30 до 17.00 у нас свободное время. С 17.00 до 19.30 — время самостоятельного обучения. В город выходить можно, но надо предупредить дежурного и объяснить, куда ты идешь.
В Судане у меня остались друзья, с некоторыми мы общаемся в соцсетях, а другие удалили меня: сказали, что я сошел с ума. С родственниками мы иногда говорим по скайпу, а вживую я не видел их уже много лет. Надеюсь, когда-нибудь я еще смогу увидеться со своей семьей.
После окончания обучения я бы хотел завести семью. Надеюсь, у меня получится найти хорошую девушку. В семинарии нам разрешают ходить на свидания, но я пока не нашел ту, с которой смогу провести всю жизнь. Жениться, чтобы развестись через два или три года, я не хочу.
Самое сложное в России — это холод. Хорошо помню: когда я приехал в Киров, зимой стояли морозы до минус сорока. Люди тут попадаются разные. Многие, конечно, со мной хотят сфотографироваться, удивляются мне. Но вообще люди тут хорошие, и в России у меня уже больше друзей, чем было в Судане. Это и семинаристы, и обычные люди из города.
Отсюда
Комментариев 2
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.